Сильным ударом древко ледоруба загоняется в снег. Руки крепко обхватывают клюв и лопатку его головки. Опора готова. Несколько сильных ударов ногой и одна ступенька готова, затем так же вторая. Склон крут настолько, что снег совсем близко к лицу. Он у самых глаз.
Снова в снегу ледоруб, затем одна нога и другая. Раз, два, три... Методично и настойчиво движутся вверх альпинисты. Ледоруб, правая нога, левая нога. Тяжелые рюкзаки делают и без того трудный подъем еще более тягостным, но настойчивость и воля к победе дают силы заставить усталое тело двигаться вверх.
Очередной удар правой ногой. Вдруг — предостерегающий крик, и Мухина нет перед глазами. На снегу черная дыра, и в нее быстро уходит веревка. В таких случаях инстинкт и привычка действуют быстрее разума. Почти одновременно со вскриком товарища Никольский и шедший последним Гусев готовы удержать падение Мухина.
Тело напряглось и ждет рывка. Весь свой громадный вес и всю силу собрал Никольский, но рывка не последовало. Вместо этого из отверстия раздался приглушенный голос Мухина: «Все в порядке!»
Действительно, все обошлось, как говорят, легким испугом. Мухин провалился на глубину 5—6 м и задержался в снегу. Вскоре на поверхность снега был извлечен рюкзак, а еще через несколько минут рядом оказался и его хозяин.
И снова монотонное: ледоруб, одна нога, другая нога... Ноги скользят обратно, проваливаются в рыхлом снегу, который никак не хочет уминаться...
Погода, как обычно, портится, налетают облака и все кругом затягивает мутная, сырая пелена: хорошо, что путь к седловине совершенно ясен и сбиться невозможно. Когда из-за последнего перегиба склона тройка вышла на седловину, там уже стоял маленький лагерь. Остальные пришли уже с час назад.
Вот так сокращение пути!
27 августа. Сегодня — штурм самой вершины! Это событие совпадает с маленьким семейным торжеством — Мухин отмечает день своего рождения. Нужно сказать, что не впервые этот день встречает он во время восхождения. И немудрено, не много было летних месяцев, которые он провел вдали от гор.
На седловине остается фундаментально установленная палатка для резервного отряда. Она кругом защищена стенками, сложенными из снежных «блоков» и кажется хорошо укрыта от любой непогоды. Маленькие штурмовые палатки помещаются в рюкзаках восходителей.
Летавет уже прощался с уходящими и теперь фотографирует удаляющиеся связки. Его немного сутулая фигура четко выделяется на сверкающем снегу. Возле палатки стоят остальные двое: Успенский прикрыл ладонью глаза и смотрит вслед товарищам, а Федоров сорвал с головы свою лыжную шапочку и машет ею. Гусев оглядывается, и такими запечатлеваются в его памяти три фигуры на седловине.
Ребро, ведущее к вершине, поднимается несколькими гигантскими ступенями. Три связки далеко растянулись на крутом участке подъема. Впереди двойка Науменко, затем Иванов и Дайбог. Последними движется тройка Гусева. Теперь альпинисты поднялись выше всех своих предыдущих маршрутов. Неутомимый Иванов делает вертикальные засечки своим эклиметром, и то и дело слышен его голос: «Ушла за нуль».
Это постепенно, одна за другой, остаются ниже многие окружающие вершины. Все шире становится панорама.
