Он оглядывает товарищей. Конечно, высота и усталость сказываются. Все обросли бородами и обгорели, но все же бодрости никто не теряет. Только Саша Сидоренко иногда недовольно хмурит брови.
«19 сентября. У нас такое впечатление, что фетровые валенки «садятся». Они как будто стали теснее и давят ноги. Больше всех недоволен валенками Саша.
Наконец, идем без рюкзаков, налегке. Ничто не мешает, а итти все же тяжело. Главное препятствие теперь — это кошки. Нога кажется пудовой.
Стало еще холоднее. Утром в палатке было на 5—6 см инея. Температура в ней перед выходом, когда солнце нагрело и иней с солнечной стороны стаял, была 22° мороза».
Вершина кажется совсем близкой. Но много еще часов трудного пути до нее. Последнее препятствие — крутой ледяной склон.
«Впереди идет Женя, я иду последним. Итти в кошках трудно и опасно. На середине склона Женя вбивает крюк: так охранять надежней и легче. В маленькой трещине отдыхаем. Простое дело забивки ледового крюка внизу здесь, на высоте 6 700 м, становится трудным и сложным. Ледяной крюк забивается равномерно и беспрерывно, но руки мерзнут, а прекратить заколачивание нельзя, покуда крюк не вбит.
Дальше пошел простой путь. В общем, мы совершенно изменили направление, намеченное внизу. Подъем прямо на юг оказывался крутым и длинным. Более легким был путь на юго-восток по ледяным террасам, образованным сбросами. Этот путь выводил к вершинным склонам.
Вот широкий гребень. Это вершина стены. Высота 6 930 м. На восток и юго-восток, мельчая, уходят горы. Стройность хребтов горной цепи нарушается. А потом это море мелких пиков исчезает вовсе. С юго-запада надвинулся фронт густых облаков.
Все закрыто, только одна не известная еще вершина, Острым ножом прорвав гущу облаков, торчит над этим неспокойным морем. Видимо, это очень высокая вершина».
По одиннадцати и более часов в день шли альпинисты, спускаясь вниз. Тесные валенки сыграли печальную роль: у Сидоренко обморожены ноги. Двадцатого кончилась «мета», и пить нечего. Жажда еще больше под-
В течение всего следующего дня продолжался крутой подъем по гребню. Снег с наветренного склона гребня от действия постоянно дующих с этой стороны ветров очень уплотнился. Его поверхность настолько твердая, что трудно выбить ногой ступеньку. Заболел Мирошкин. Что с ним — определить трудно, однако это, по-видимому, не горная болезнь. Он силится продолжать движение, но это ему дается с большим трудом.
Снова ночлег. Подъем был крутым, и за день поднялись на 660 м. Высота 5 900 м. До вершины еще не менее 1 000 м по вертикали.
Утром 17 сентября состояние Мирошкина не улучшилось, и ему, к сожалению, приходится спускаться вниз. Сопровождать его Гутман предложил Гожеву. Прощаясь, Гожев отвернулся: трудно было отказаться от восхождения после всех трудностей, особенно, когда цель кажется такой близкой. Но отправлять Мирошкина вниз одного нельзя.
Для трех альпинистов, продолжавших подъем, этот и следующие дни были заполнены напряженной упорной работой. Снова увеличились технические трудности пути. Сказывалась высота. Во второй половине дня, перед началом подъема по ледопаду, остановились. Высота 6 280 м. Здесь у скал поставили палатку. Немного выше начинается ледопад. В лабиринт его трещин альпинисты вступили утром 18 сентября. Шли на кошках. Против ожидания путь по ледопаду оказался не очень сложным. Затем снова вышли на снежный склон, на котором остановились на последний перед вершиной ночлег. На высоте 6 600 м установили палатки седьмого, с начала подъема, лагеря.
