Мы решаем итти вперед, так как нужно выбрать и проложить путь по ребру на востоке, по которому предполагаем начать подъем. Идем медленно. На высоте отсиживание, подобное нашему, всегда сказывается отрицательно на спортивной форме.
Снег такой же глубокий, рыхлый, итти так же утомительно, только подъема почти нет. Через час мы присели и увидели вылезающих на плато альпинистов. Их было трое. Мы стали перекликаться, затем, осмотрев путь впереди, я убедился, что перед нами сброс, а дальше — ровное поле, ведущее к гребню. Путь ясен. Мы решили ждать товарищей. Это были Саша Сидоренко, Женя Иванов и Саша Гожев. Они рассказали нам о случившемся внизу» .
Вечером того же дня альпинисты достигли северо-восточного гребня, по которому нужно было подниматься дальше. Здесь, после двух с половиной часов тяжелой работы, была вырыта еще одна пещера. Высота этого бивуака — 5 300 м. За целый день трудного пути поднялись только на 100 м. В этом лагере были оставлены продукты, необходимые для спуска, и часть снаряжения.
«15 сентября. Вышли в 10 часов. Мы всегда выходили поздно, когда солнце хоть немного нагреет воздух. Сегодня идем очень медленно. Очень много времени ушло на преодоление двух «жандармов». Первый — обледенелые скалы, засыпанные снегом. К «жандарму» выводит очень узкий снежный гребень. Охранение тщательное, лазание только поочередное. Крюк вбить нельзя, нет места. Неровности, за которые можно зацепиться, — подо льдом или под снегом. Идущий первым уходит далеко вперед, и охраняющему его не видно.
Второй «жандарм» — выше и больше первого. Двумя зигзагами, комбинированным лазанием с рубкой ступенек в обледенелых скалах мы взяли и его».
В течение всего следующего дня продолжался крутой подъем по гребню. Снег с наветренного склона гребня От действия постоянно дующих с этой стороны ветров очень уплотнился. Его поверхность настолько твердая, что трудно выбить ногой ступеньку. Заболел Мирошкин. Что с ним — определить трудно, однако это, по-видимому, не горная болезнь. Он силится продолжать движение, Но это ему дается с большим трудом.
Снова ночлег. Подъем был крутым, и за день поднялись на 660 м. Высота 5 900 м. До вершины еще не менее 1 000 м по вертикали.
Утром 17 сентября состояние Мирошкина не улучшилось, и ему, к сожалению, приходится спускаться вниз. Сопровождать его Гутман предложил Гожеву. Прощаясь, Гожев отвернулся: трудно было отказаться от восхождения после всех трудностей, особенно, когда цель кажется такой близкой. Но отправлять Мирошкина вниз одного нельзя.
Для трех альпинистов, продолжавших подъем, этот и следующие дни были заполнены напряженной упорной работой. Снова увеличились технические трудности пути. Сказывалась высота. Во второй половине дня, перед началом подъема по ледопаду, остановились. Высота 6 280 м. Здесь у скал, поставили палатку. Немного выше начинается ледопад. В лабиринт его трещин альпинисты вступили утром 18 сентября. Шли на кошках. Против ожидания путь по ледопаду оказался не очень сложным. Затем снова вышли на снежный склон, на котором остановились на последний перед вершиной ночлег. На высоте 6 600 м установили палатки седьмого, с начала подъема, лагеря.
Гутман может отметить своеобразный «юбилей»: десять дней прошло, как он вышел из лагеря у подножия вершины. Кажется, как давно это было. Но теперь до вершины уже совсем близко, и на следующий день она будет взята. А главное — все, кажется, идет хорошо. И он вспоминает спуск с Хан-тенгри, когда обмороженные, поддерживая друг друга, напрягая последние остатки сил, они двигались вниз...
