Мастеру спорта СССР,

неоднократному чемпиону Советского Союза

по горным лыжам Исхаку Тилову

посвящается

В день штурма поднимаемся в 2 часа ночи и в 3, основательно позавтракав и капитально экипировавшись в расчете на мороз, выходим в темноту из «Приюта 11». Свет от фонарика потерянно скачет по жесткому насту бесконечных ледовых полей, и только «кошки» спасают от скольжения в никуда. Весь окружающий мир сейчас сосредоточен в маленьком кружке света. Все, что за его пределами воспринимается сознанием, как другое измерение, существующее совсем рядом с твоей реальной жизнью. Ночью мир не только меняет свои краски, он становится другим.

Мы медленно набираем высоту, часто делаем остановки. Спешить нельзя. Впереди длинный рабочий день, и мы не должны переутомиться в самом начале пути.

Здесь на огромных снежно-ледовых полях общей площадью 144 квадратных километра нами правят законы, которым нет объяснения. По большому счету, изменить что-либо в них нет никакой возможности. Мы должны уловить их чисто интуитивно, чтобы выжить в этом изменчивом, экстремальном мире.

Мы продвигаемся выше, не подсчитывая, не оценивая, сколько пройдено, сколько осталось. Иногда ощущение времени теряется. Постепенно крутизна льда увеличивается. Идти все труднее.

Начинает светать. Вот уже как два часа мы идем без отдыха. Легкий морозец в минус 15 не способствует остановкам. За нашей спиной в еще слабом утреннем свете начинают вырисовываться вершины Главного Кавказского хребта. На фоне неба четко виден профиль двурогой Ужбы, на нее накладывается красавица Шхельда. На самом горизонте едва различимы в предрассветном тумане пятитысячники Шхара и Дых-тау. Вокруг тишина. Кажется, что это какой-то таинственный, лунный, а не земной пейзаж, а мы на нем маленькие песчинки.

День быстро нарастает. Еще миг – и свет охватил «макушку» Эльбруса. Она так резко контрастирует с темно-синим небом, что отчетливо виден каждый выступ «Скал Пастухова». Здесь высота уже 4800. Тень от Великой горы ложится на запад, закрывая собой высокогорный Карачай.

Стоя на крутом льду, мы не в силах оторваться от этого волшебства красок, меняющихся каждую секунду. Только ради одного этого стоит быть здесь. Воздух быстро нагревается. Солнечный свет как будто жизнью наполнил это ледяное безмолвие. Оно уже не кажется таким холодным и страшным. Теперь гора, озаренная солнцем, излучает только свет и спокойствие.

Тепло расслабляет. Тяжелой подавляющей волной накатывает усталость. Глаза закрываются, ноги ватные, и не хотят слушаться. Сказывается ранний выход и рюкзак за спиной, к которому с боков приторочены короткие лыжи. Где-то в глубине души тонкой струйкой пульсирует отчаяние оттого, что нет сил побороть эту слабость. А до вершины еще так далеко.

Часто останавливаемся и переводим дух. И каждый раз огромным напряжением воли заставляем себя продолжать движение. «Ну, пройди еще немного, ну, еще чуть-чуть», - говорим себе мысленно. И только тогда начинаем идти вверх.

Все еще не можем поверить, что стоим на седловине. 5300. Все сказочно: и двуглавая громада вершин Эльбруса по бокам, и далекие поля ледников, испещренные трещинами и ледопадами. Сквозь этот хаос мы должны спуститься вниз, проскочив с ювелирной точностью по безопасному пути. Еще до конца не успокоившись, начинаем медленно подниматься на Западную, более высокую вершину Эльбруса. «Кошки» оставляют на жестком снегу едва заметный след, Все внимание сосредоточено на ногах. Если сейчас споткнёшься, итог будет печальным.

Отдыхаем. Пытаемся восстановить дыхание. Легкие раздуваются и в бешеном темпе перемалывают разреженный воздух, стараясь извлечь из него необходимый для жизни кислород. На какое-то время забываем обо всем. Дыхание требует столько усилий, что нет сил думать. Каждое сглатывание слюны отдается саднящей болью в горле. Медленно, с надрывно бьющимся в висках пульсом, восстанавливаем дыхание. Начинает чувствоваться высота и накопившаяся усталость. После каждой остановки организм расслабляется, и затем трудно собраться с силами и заставить себя продолжать подъем. Двигаться дальше не хочется, и, кажется, совсем нет сил. Через каждые десять медленных и крошечных шагов останавливаешься и отдыхаешь. Только иногда поднимаешь голову и смотришь на вершину. Она рядом и в то же время бесконечно далека.

Еще шаг, еще передышка и подъем кончается. Дальше только небо. Мы на «макушке» высочайшей вершины России и Европы. 5642 метра. Перед нами огромное поле. Его надо пересечь и выйти к туру, где лежит записка предыдущих восходителей. Оставляем свою. Теперь можно и осмотреться. Кругом до самого горизонта только горы: на юге это синие горы Сванетии, на север и запад пологими волнами катятся, постепенно понижаясь Скалистый, Пастбищный и Лесистый хребты. Хочется остановить эти мгновения, запомнить весь этот мир с его волшебством. Как дорого это время, проведенное на крыше Европы.

Время, отведенное на общение с горой, стремительно заканчивается. Оставаться здесь дольше становится опасным. Нужно немедленно, несмотря на сильную усталость, начать длинный, временами опасный спуск.

Одеваем рукавицы, темляки палок, поправляем очки. С сухим щелчком застегиваются крепления лыж. Нервы, как перед ответственным восхождением, напряжены до предела. Толчок палками и лыжи скользят вниз.

Одна дуга, вторая. С каждым поворотом обретается все большая уверенность, все больше ощущается прелесть быстрого скольжения. Проскакиваем седловину. На косом траверсе скорость нарастает, но этого не замечаешь. Лыжи великолепно скользят и хорошо держат на слегка отпущенном от утреннего солнца фирне.

Быстро проскакиваем «Скалы Пастухова». Ноги начинают уставать от бесчисленных поворотов. И тогда мы совершаем то, что совершать не следует, и отчего спуск становится более опасным. Мы все больше и больше отпускаем лыжи и начинаем скользить по бескрайним снежным полям прямо, давая отдых натруженным ногам.

В этой ситуации самым главным становится необходимость вовремя остановиться, сориентироваться и понять, не сбился ли с пути и не выехал ли на дорогу, ведущую в зону трещин. На первый, самый поверхностный взгляд эта зона совершенно безобидна. Но под снежной коркой могут таиться глубокие трещины и провалы.

Но вот, наконец, последний поворот – и мы внизу, рядом с канатной дорогой. Чувствуем, как устали ноги, устали сам, хочется присесть. Поднимаем голову и далеко вверху видим освещенную солнцем вершину. Место, откуда мы стартовали.

В последний раз снова и снова любуемся раскинувшейся вокруг панорамой гор. Она постепенно растворяется вдали. Нас пронизывает этот мир. Мы пытаемся увидеть себя со стороны, с высоты этого мира, но что-то мешает сделать это. Быть может, мы еще не готовы. Быть может еще слишком рано. Но когда-нибудь нам удастся вернуться сюда снова. И мы попытаемся разглядеть то, что не сумели увидеть сейчас. Может быть…

Э. Ионих