Провал военной интервенции показал правящим кругам империалистических держав, что свергнуть Советскую власть с помощью военной силы им не удастся. Однако и после понесенных поражений часть буржуазных деятелей продолжала оставаться на старых позициях.

Другие же считали, что надо действовать иначе. Разбив лбы о крепость наших армий, они намеревались в новых условиях добиться победы над социализмом более гибкими экономическими методами. Между тем отказаться от военных действий и установить экономические связи с Советской страной их заставили и экономические трудности внутри самих капиталистических стран, а также требования широких масс. «Есть сила большая, чем желание, воля и решение любого из враждебных правительств или классов, эта сила — общие экономические всемирные отношения, которые заставляют их вступить на этот путь сношения с нами»,— отмечал В. И. Ленин.

28 октября 1921 г. Г. В. Чичерин направил правительствам США, Великобритании, Франции, Италии, Японии ноту, где отмечалось, что с первых же дней Советское правительство ставило одной из главных целей своей политики экономическое сотрудничество

с другими державами. Тем самым подчеркивалась основная ленинская установка на мирное хозяйственное строительство в нашей стране, посредством которого советский народ оказывал свое главное воздействие на все мировое развитие.

Одновременно Советское правительство выражало готовность признать довоенные долги царской России, если будут созданы условия, обеспечивающие практическую возможность выполнения этих обязательств. Иными словами, РСФСР сможет взять на себя эти обязательства «лишь в том случае, если великие державы заключат с ней окончательный и всеобщий мир и если ее Правительство будет признано другими державами». В ноте говорилось, что Советское правительство предлагает скорейший созыв международной конференции, которая «рассмотрела бы требования других держав к Российскому Правительству, а также требования Российского Правительства к этим державам и выработала бы между ними окончательный мирный договор».

Нота от 28 октября расчистила путь к непосредственным переговорам капиталистических государств с РСФСР. В начале января 1922 г. Верховный совет Антанты постановил созвать экономическую конференцию и пригласить все европейские державы, в том числе Советскую Россию.

7 января глава итальянского правительства Бономи уведомил правительство РСФСР, что конференция состоится в Италии, и официально пригласил участвовать в ее работе. На следующий день Г. В. Чичерин отправил в МИД Италии телеграмму о том, что Советское правительство с удовлетворением принимает приглашение.

Конференция должна была собраться в Генуе 8 марта, но затем была названа новая дата — 10 апреля.

Сам факт приглашения Советской России на общеевропейскую конференцию означал признание ее как державы, без участия которой в международных делах нельзя уже больше обойтись.

Все предполагаемые участники конференции задолго начали усиленно готовиться к ней. Представители правительств держав Антанты совместно вырабатывали проекты решений, стремясь поставить советскую делегацию перед свершившимся фактом.

Обстоятельно готовилось к конференции и Советское правительство. В. И. Ленин лично руководил этим, ведь конференция в Генуе была первым крупным международным форумом, в котором участвовала Советская Россия.

27 января Чрезвычайная сессия ВЦИК утвердила состав делегации. Ее председателем был назначен В. И. Ленин, заместителем — Г. В. Чичерин со всеми правами председателя на тот случай, если обстоятельства исключат возможность поездки В. И. Ленина. Членами делегации являлись Л. Б. Красин, М. М. Литвинов, В. В. Воровский, А. А. Иоффе, Я. Э. Рудзутак, Н. Н. Нариманов и другие представители советских республик.

Огромную работу в связи с конференцией проделал Г. В. Чичерин. Ему было поручено возглавить комиссию по подготовке к Генуе, созданную Политбюро ЦК РКП(б) по предложению В. И. Ленина. В нее вошли также Г. М. Кржижановский, Н. Н. Крестинский, Л. Б. Красин, М. М. Литвинов, А. М. Лежава, А. А. Иоффе, Г. Я. Сокольников и С. С. Пилявский (секретарь). Однако сразу же возникло затруднение. Нечеловеческая физическая нагрузка, неустройство быта, постоянные недоедания, холод вызвали у Чичерина в конце 1921 г. обострение старой болезни. Георгий Васильевич нуждался в лечении и длительном отдыхе. В. И. Ленин настаивал на его уходе в отпуск до начала конференции. В двух письмах в Политбюро от 15 января 1922 г., ссылаясь на неналаженность работы из-за отсутствия достаточно подготовленных кадров и на то, что в НКИД нет человека, знающего весь круг вопросов, Чичерин отказывался от отпуска. Передача дел и введение кого-либо в курс всей работы наркомата, подчеркивал он, потребовали бы нескольких месяцев, что решительно невыполнимо в период напряженной работы по подготовке к Генуэзской конференции. «В настоящее время отпуск,— утверждал Чичерин,— равносилен для меня полному уходу...» 16 января 1922 г.

В. И. Ленин пишет В. М. Молотову для всех членов Политбюро:

«1) Бумажки Чичерина доказывают, что он болен. Надо спешно запросить лучших врачей, что лучше

а) отложить ли весь отпуск ему (полугодовой) до после Генуи? Вынесет ли он?

б) или тотчас отдых на месяц, на пять недель, с 18.1. до 22.11., и остается две недели до 8.III., а после Генуи особо? (казалось бы, что б единственно правильное).

2) Дела в НКиделе, видимо, в опасном развале. Не опасно ли сослать все лучшие силы НКидела в Геную, а здесь в НКиделе оставить пустое место?

Надо взять этот вопрос под ближайшее, непосредственное наблюдение Политбюро.

3) Надо возложить на кого-либо (может быть, Литвинов + Боровский + Иоффе + П. П. Горбунов?) специальную ответственность за то, что при отъезде Чичерина и всей делегации в Геную все дела НКидела будут сданы в полном порядке таким-то лицам.

Кого-либо из опытнейших дипломатов надо оставить во главе НКидела на весь период Генуи.

4) Тотчас найти лучших и вполне надежных шифреров, поручив им подготовить к Генуе самые надежные шифры (с ключами, меняющимися каждый день) на весь период Генуи»

Вопрос об отпуске Чичерину рассматривался на нескольких заседаниях Политбюро ЦК РКП(б). Было решено отправить его отдыхать после окончания Генуэзской конференции. Политбюро поручило

А. А. Иоффе, Я. С. Ганецкому и П. П. Горбунову подготовить Комиссариат иностранных дел к тому, чтобы ко времени отъезда Чичерина и Литвинова «он находился бы в состоянии полной ясности и точности работы... Иметь в виду,— говорилось далее в постановлении Политбюро,— возможность вызова т. Кара-хана на время отсутствия Чичерина и Литвинова, а равным образом возможности того, что один или два товарища из дипломатической части делегации должны будут, сменяясь, оставаться в Москве для ведения дел»