Ленские рабочиебастуют
Вечером 2 марта, когда наша разведочная партия прибыла из тайги на Надеждинский, состоялось собрание Центральной партийной группы. На собрании были не только те товарищи, которых я уже знал, но и новые лица; всего собралось до 20 человек. Здесь я впервые познакомился с недавно приехавшим на прииски Григорием Черепахиным. Это был большевик, приговоренный к каторге за участие в революции 1905 г.
В дальнейшем Черепахин показал себя выдающимся руководителем рабочих.
Баташев – наш партийный организатор, сделал сообщение о том, что произошло на приисках с 25 февраля до вечера 2 марта.
25 февраля рабочему Завалину на Андреевском прииске из приисковой кухни, где обычно рабочие получали продукты, было выдано негодное мясо, как оказалось еще с довеском конского полового органа. Такое же мясо получил и рабочий Быков. Приглашенный урядником в качестве эксперта рабочий-татарин Рахимов, видевший принесенное из лавки мясо, подтвердил, что действительно Быкову и Завалину отпустили конское и не годное в пищу мясо.
«Слух об этом возмутительном происшествии быстро распространился по казармам Андреевского прииска. Рабочие давно уже подозревали, что им вместо коровьего мяса иногда отпускали конину. Теперь это подозрение вполне подтвердилось»,– продолжал свой доклад Баташев.
«И вот рабочие-андреевцы решили не выходить на работу до тех пор, пока приисковое начальство не даст обещания кормить их доброкачественным коровьим мясом. Но прежде всего рабочие потребовали отстранить от работы кухонного старосту, которого они считали виновником отпуска этого негодного мяса».
«...Вот, товарищи, скромное требование, которое предъявили к Лензото рабочие Андреевского прииска в первый день забастовки 29 февраля».
Приисковая администрация в лице управляющего прииском Цинберга ответила рабочим, что они не имеют права требовать увольнения кого-либо из служащих.
Присутствовавший там и. о. главноуправляющего Теппан заявил рабочим, что они, наверное, сошли с ума, выражая свое недовольство мясом. «Мясо мы отпускаем вам всегда только первого сорта»,– уверял он, призывая к «благоразумию», предлагая немедленно приступить к работе. «Ваши неудовольствия,– закончил Теппан,– изложите письменно и подайте заявление либо мне, либо окружному горному надзору, или горному исправнику».
В этот день рабочие Андреевского прииска свои требования еще не передали администрации, так как рабочие соседних приисков предупредили, что они тоже готовят заявление и хотят их подать вместе с андреевцами.
Утром 1 марта к андреевцам приехал исправник Галкин, который тоже стал уговаривать рабочих приступить к работам. А когда он увидел, что рабочие упорно стоят на своем, предложил им выбрать представителей для ведения переговоров с приисковой администрацией. Это он сделал, так сказать, по традиции: в былые времена на приисках во время волнений рабочие всегда выделяли своих уполномоченных, которые и вели все переговоры с администрацией.
Вскоре появились забастовавшие рабочие Утесистого прииска. Сговорившись, рабочие обоих приисков подали Галкину «общую жалобу», в которой указывали на различные злоупотребления приисковой администрации и просили принять соответствующие меры.
Тогда же стало известно, что к забастовке присоединяется и соседний прииск Васильевский.
Вечером 1 марта рабочие Андреевского, Васильевского и Утесистого приисков подали заявление временно исполняющему должность горного инженера Витимского горного округа Александрову на администрацию приисков, обвиняя ее в нарушении трудового договора. В заявлении говорилось о том же, что и в общей жалобе, врученной утром Галкину. Рабочие просили выдавать
им только доброкачественное мясо, того же сорта, что и администрации; в амбарах и магазинах устроить правильные весы для взвешивания муки, картофеля и капусты; допустить выборного на кухню, чтобы он мог наблюдать за отпуском продуктов; расширить больницу и внимательно относиться к больным; записывать сдельную выработку каждого дня в рабочую книжку; обязать смотрителя следить за достаточным освещением шахт, лестниц и т. п. Рабочие, как видим, не просили ничего сверхъестественного, а лишь самое необходимое. Александров не захотел удовлетворить даже эти элементарные требования.