Большие внешнеполитические успехи и значительные экономические достижения, которыми ознаменовалась первая четверть XVIII в. в истории России, обусловили необходимость проведения крупной реформы в области русской картографии.
Замечательные для своего времени оригинальные русские карты-чертежи, созданные допетровской картографией, и, в частности «Большой чертеж» (1570 г.), равно как и появившиеся позднее «Чертеж всей Сибири» (1698 г.) и «Чертежная книга Сибири» (1701 г.) С. У. Ремезова, составленные на основании приблизительных измерений и расспросов, не имевшие научно-математической основы, ни в какой мере не могли претендовать на точность. Не обладали этим качеством и иностранные карты того времени, изображавшие Россию в целом или отдельные ее области.
Мероприятия, предпринятые Петром I в связи с проведением реформы картографического дела, явились исходным пунктом для развития научных методов в русской картографии. На первых порах при изготовлении географических карт, а также планов городов и крепостей пришлось прибегнуть к помощи иностранных специалистов. Однако очень скоро русские граверы, геодезисты и картографы, сочетая знания, полученные ими от учителей-иностранцев, с богатым опытом и лучшими традициями старой русской картографии — детальностью изображения и разносторонностью сведений, достигли блестящих успехов в области картографии, которые позволили России в короткий срок занять достойное место в ряду передовых в картографическом отношении стран.
Поскольку в первую очередь картографированию подвергались районы, так или иначе связанные с проведением морских .военных операций, то и первые инструментальные съемки России носили по преимуществу гидрографический характер.
Что же касается топографических съемок, то до 1720 г. они производились редко и носили случайный характер, хотя потребность в точных географических картах как всей страны в целом, так и отдельных ее частей, становилась все острей по мере того, как росли и развивались производительные силы страны, усиливался процесс создания единого всероссийского рынка, расширялся внешний и внутренний товарооборот, развивалась и крепла отечественная промышленность.
Сподвижник Петра I Я. В. Брюс, по свидетельству В. Н. Татищева, указывал царю на вред, который причиняет государству отсутствие точных географических карт [51, стр. 88]. У того же В. Н. Татищева имеется упоминание о сделанном Я. В. Брюсом в 1715 г. Петру I представлении о пользе географии для государства [50, стр. 213]. К этому же году относится приказ Петра I генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину: «. . .некоторое число людей выбрав, таким образом в географических действиях обучить велеть, чтоб в каждую провинцию по два человека для снимания оной отправлены быть могли, дабы из сочиненных ими партикулярных карт после сделать генеральную карту» [8, стр. 2]. Выполняя это распоряжение, Ф. М. Апраксин возложил задачу подготовки соответствующего количества геодезистов на находившиеся в его ведении морские учебные заведения: Московскую математико-навигацкую школу и Морскую академию.
Из стен этих двух учебных заведений вышло подавляющее большинство тех геодезистов, которые с помощью новейших для того времени инструментов и математических расчетов впервые измерили и положили на карты более половины территории Европейской России и значительную часть Сибири.
Московская математико-навигацкая школа, основанная указом Петра I от 14 января 1701 г., в первый период своего существования (до 1715 г.) подразделялась на Математическую и Навигацкую.
Математическая школа находилась в ведении русского учителя JI. Ф. Магницкого. Ученики этой школы обучались арифметике, геометрии и прямолинейной тригонометрии.
В Навигацкой школе, возглавляемой профессором математики и астрономии А. Д. Фарварсоном, ученики проходили: «навигацию плоскую» (кораблевождение при незначительных расстояниях плавания), «навигацию мер- каторскую» (кораблевождение при помощи морских карт), «диурналы» (составление корабельного и других журналов), «сферику» (сферическую тригонометрию), практическую астрономию, «географию» (начала математической географии), «навигацию круглую» (кораблевождение по дуге большого круга) и «рапирную науку», т. е. фехтование [46, стр. 152].
