При характеристике балкарских поселений авторы «Труда» выделяют патронимические поселки (Озаруково, Жзбоево, Глашево), называя их «родовыми сообществами», которые, по словам последующих авторов, сохранялись и в 20-е годы. П. Максимов выделит такие поселки, как Узденовский, Этезовский, Малкаровский, считая их «закостенелыми пережитками родового строя».
Полигенные села, по описанию членов комиссии, состояли из патронимических кварталов. Причем скученность объяснялась тем, что при разделах больших семей горцы оставались жить в разделенном отцовском дворе: «...при разделах семьи... разделу подлежали также, по обычаю, и усадебные места и постройки для скота; причем отделившемуся члену семьи поступало по одной комнате и угол для скота...».
«Труды» дают большой материал по проблемам сельской общины. В них, в частности, указывалось, что обобщающей формой управления, включавшей родственные, являлось общесельское, а поскольку селения и поселки вместе со своими тукумами и семьями включались в сельские общины, представлявшие низшие территориальные административные единицы, то они подчинялись определенным сельским правлениям.
В 1857 году после административной реформы, упразднения Центра Кавказской линии, в составе Терской области был образован ряд округов. В частности, на территории современной Кабардино-Балкарии – Кабардинский округ, куда вошли Большая и Малая Кабарда и балкарские общества. Были созданы участки: Черекский (Хуламское и Безенгиевское общества), Баксанский (Чегемское и Урусбиевское общества) и Горский.
Участки с балкарским населением насчитывали пять основных сельских обществ, о чем сообщается и в ряде других источников, и четыре (Гунделеновское, Кашкатаовское, Чижок-Кабаковское и Хабазовское), образовавшихся после крестьянской реформы. В эти годы И. П. Белоконский насчитывал их пятьдесят четыре в Кабарде и пять в Балкарии.
Официально, как можно судить по «Трудам», балкарские населенные пункты стали называться сельскими (аульными) обществами в 1870 году после издания начальником Терской области графом Лорис-Меликовым «Положения об управлении сельскими (аульными) обществами». Сельская община в течение всего существования имела свои административные органы управления, возглавляемые старшиной.
Обращаясь к истории, видим, что демократическая форма управления восходит к первобытно-общинным отношениям, когда во главе рода стояли почтенные и деловые люди не моложе 25 – 30-летнего возраста, обладавшие всеми общественными правами. В период родового строя и первых этапов его распада при решении разбираемых вопросов все участники общинного собрания имели равные права, но уже примерно с XII – XIII века в связи с усилением процесса социального расслоения горского общества знать в вопросах руководства общиной и на общесельских собраниях начинает занимать привилегированное положение. В состав общинных властей все чаще стали избирать не самых уважаемых и пользовавшихся авторитетом людей, а выделявшихся экономически. «До принятия русского подданства, – читаем в газете «Каспий», – балкарцы управлялись своими князьями, называемыми таубиями...». Таубию-олию подчинялось тёре. В том случае, если кто-либо из знати выходил из повиновения, олий созывал «на сход всё население и предлагал решить вопрос народу, и решение народа моментально приводилось в исполнение».
Если в XV – XVIII веках должностными лицами могли быть вообще представители княжеских фамилий, то позже на должность старшины назначались люди, преданные царской администрации, но опять-таки чаще всего с учетом их социальной принадлежности. С переходом Балкарии под начало начальника Центра Кавказской линии она вместе с Дигорией стала управляться одним приставом. После ряда прошений таубиев и представителей «черного народа» о назначении в балкарские общества отдельного пристава с помощником местного происхождения были проведены новые реформы. И уже в 1859 году в газете «Кавказ» писалось, что «все эти общества имеют пристава».
Управление, в прошлом характеризовавшееся как остаточное явление первобытно-общинного общества и существовавшее традиционно, становилось частью общей системы управления государства, меняло свое содержание. Представители государственной власти, ее гражданские и военные учреждения по своему усмотрению вмешивались во внутренние дела общины, осуществляя жесткий контроль, хотя полностью и не уничтожали ее самоуправления. Балкарской сельской общине как административной и судебной единице оставлялись права самостоятельного решения общесельских дел, при условии, если они не затрагивали интересов правительства.
