Организовав крюковую страховку, спускаюсь на всю веревку. Остановка! Дальше резко спадает острый гребень с навесом на южную сторону. Но отсюда видно, что весь гребень состоит из разрушенной породы. Попытка тронуть камни приводит в движение всю непрочную массу, и страшный грохот камнепада потрясает ущелье. Своеобразный запах бьющихся друг о друга камней чувствуется даже на вершине. Приходится подтянуться к большому «жандарму». Здесь порода прочнее, обходим скалу с юга и выходим на сравнительно широкий склон. Строим защитные стены от ветра и устраиваемся на ночлег.
Всю ночь крупа выбивала мелкую дробь по крыше палатки. Временами казалось, что ветер затихает, и тогда слышалось лишь тихое шуршание хлопьев снега, где-то на юге гремели раскаты грома, приближалась гроза.
13 августа. Мы уже совсем было примирились с мыслью о вынужденной передышке, но к утру засияло живительное солнце, и только с севера и юга неслись тучи. С нашей площадки мы видим, что гребень хребта от центральной вершины Доппаха снова резко повернул на северо-запад, на протяжении 600 м его скальная часть понижается на полкилометра, образуя глубокую седловину между центральной и западной вершинами.
Впереди нас ждет новое нагромождение обелисков, игл, «пальцев», вертикально поставленных гладких плит. Целый день уходит на преодоление этого, сравнительно небольшого, но крутого участка гребня. Солнце, как и следовало ожидать, баловало нас недолго, снова надвинулись тучи, шапки свежего снега на остром гребне увеличивали опасность срыва, тем более что намокшая веревка потеряла эластичность и необходимую прочность.
К 16 часам мы подошли к последнему скальному привалу перед спуском на седловину, где и решили заночевать. Больше часа мои спутники трудились над планировкой площадки, В то время как я ползал по краю обрыва, выбирая место спуска. Наконец найдена надежная трещинка в скале, забит ледовый крюк, а в это время уже была установлена палатка и зашумела спиртовка.
14 августа. Около часа занял спуск на седловину. Несмотря на раннее утро, снег на крутом склоне западной вершины, обращенной к юго-востоку, оказался рыхлым и мокрым. На север нависали огромные карнизы, и сравнительно несложный путь потребовал все же страховки. К тому же сказывалась усталость, нервное напряжение ослабело, во всем чувствовалось, что траверс пройден, и мы подходим к финишу. К 12 часам мы вышли на южное плечо вершины в том месте, где примыкает гребень.
Здесь мы впервые увидели южный гребень, орография которого оставалась неясной. От понижения в точке примыкания в 200 м на юг поднималась резко выраженная высшая точка, к которой подходил несложный гребень. Возвышенность на 120–150 м уступала по высоте западной вершине Доппаха, имея примерно 4 200 метров. Еще дальше на юг обрывался глубокий провал и снова белел снежный конус на 50–60 м ниже первого.
Оставив рюкзаки, мы направились по гребню, достигнув через час первой вершины, на скалах которой не обнаружили ничьих следов. Эту вершину следует считать Южным Доппахом, а более южную – Малым Доппахом (на него поднимались М. И. Лепнев и Д. Н. Салов и др.).
