Ночью, наконец, небо очистилось, и утром 8 августа мы впервые увидели стену Суганского хребта во всем ее величии. Длительная непогода оставила свои следы. За 8 дней выпало много снега, и даже скальный гребень между пиком Шевченко и Туялой сплошь засыпан.
На этот гребень всей командой мы выходим на разведку. Ущелье, где расположен наш лагерь, замыкается узким крутопадающим каньоном, по дну его шумит водопад. Обойдя его слева (орографически), мы поднялись в верхнюю широкую часть ущелья, некогда выпаханную лежащим здесь ледником, остатки которого, значащиеся на карте, мы увидели впереди.
Все широкое ложе древнего ледника было заполнено огромными моренными завалами из крупных замшелых обломков. Огромные каменные шлейфы осыпей, следы интенсивного разрушения окружающих склонов, тянулись снизу и до верха гребней. По одной из утомительных для подъема осыпей мы выбрались на седловину между Псыган-су-баши и пиком Шевченко. Альтиметр показывал высоту 3 750 м. Несложный спуск в долину Хазны-дона, на восток, свидетельствовал, что седловина может служить удобным перевалом, который мы назвали Хазны-ауш. Поднявшись за 20 минут на вершину Псыган-су-баши, мы сняли с нее записку ростовских альпинистов, лежавшую с 1937 г.
В 200 м к югу от перевала находится самая низкая точка хребта (3 700 м). Эта седловина вела к леднику, который оказался значительно меньше, чем он показан на карте; длина его не превышала 750 м, ширина – 600 м. Невдалеке от седловины показалось стадо диких коз, мгновенно исчезнувших, как только они услышали человеческие голоса. Через несколько минут на крутом снежном склоне пика Шевченко мы увидели цепочку быстро поднимающихся коз, напоминавших группу альпинистов.
9 августа. На вторую половину дня назначен выход штурмовой группы на траверс. Начальник вспомогательного отряда Илья Кацнельсон записывает в блокнот код сигнализации, сведения о гребне Доппаха, возможных путях спуска в непогоду. Намечаем контрольные сроки прохождения отдельных участков, устанавливаем часы сигнализаций, намечаем дополнительные пункты для наблюдателей. Вот и 14 часов, время выхода, но снизу поднялся густой туман, видимости нет. Впрочем, путь по леднику Нахашбита настолько знаком, что мы без труда ориентируемся и в тумане. У крутого ледопада южной ветви ледника мы распрощались с друзьями, которые через минуту скрылись в тумане, а мы начали лавировать среди трещин, сераков, ледовых сбросов, взбираясь на крутые склоны. Ледопад изорван и стал более труднопроходимым, особенно в верховьях.
Лишь в сумерках, добравшись до причудливых нагромождений льда, последней, седьмой террасы ледопада, мы остановились на ночлег у фирнового бассейна.
10 августа. Хороший отдых на удобном бивуаке, голубое небо и приятная утренняя прохлада вселяют бодрость и надежду на успех. Федоровский и Ходюш возятся у спиртовой кухни, укладывают рюкзаки, я еще раз прикидываю варианты выхода на гребень. После пятиминутного совещания принимаем решение, круто повернув вправо, выходить на короткий северный контрфорс, выводящий к громадному сбросу висячего ледника. Отсюда мы выйдем на крутой ледово-снежный склон плеча восточной вершины.
