Первая связка — Абалаков, Иванов и Сидоренко — уже возле самых скал. Еще несколько минут и сверху неожиданно доносится:

«Вершина! Мы на вершине!»

Остальные, забывая утомление, ускоряют шаг. Но итти быстро невозможно, и проходит еще довольно много времени, пока к 14 час. все двенадцать альпинистов собираются на высшей точке Патхора.

Вершина представляет собой небольшую площадку, и восходители с трудом помещаются на ней. Вниз, во все стороны, обрываются крутые склоны. Камней здесь много, и тур получается внушительным. Записка в коробке хорошо защищена от непогоды — ведь ей наверняка долго придется дожидаться следующих восходителей.

Клунников, определяя высоту Патхора, получил результаты, колебавшиеся между 6 900 и 7 150 м. В 1946 г. военными топографами проведена триангуляция в этом районе. После обработки их материалов можно будет получить дополнительные данные, которые позволят составить окончательное суждение о высоте побежденной вершины.

«Плитка шоколада на вершине» — не получается. Есть не хочется, все удовлетворяются маленькими кусочками. Только Семенов и Угаров, аппетит которых ничто не может ухудшить, пользуются случаем, чтобы основательно закусить. Но вот яблоки, которые купили еще в Оше и донесли до вершины, все едят с большим удовольствием.

Все «формальности» выполнены. Теперь можно осмотреться. Непрерывно щелкают «фэды», фиксируя панораму на 360°. Ясная погода и хорошая видимость позволяют наблюдать страну на сотни километров вокруг. Если у кого-нибудь были сомнения о том, что Патхор высшая точка Рушанского хребта, то теперь они рассеиваются: вблизи нет ни одной вершины, которая могла бы соперничать с ним по высоте.

На севере, в дымке, неясно проступают очертания гигантов северо-западного Памира. Там — пик Сталина. Но альпинистов теперь больше интересует другое направление: на юге, примерно в сотне километров, в Шахдаринском хребте видны пик Карла Маркса и пик Энгельса. Туда, к ним, лежит дальнейший путь экспедиции. Нужно воспользоваться возможностью и рассмотреть то, что видно на таком расстоянии. Ведь пока что альпинистам точно неизвестно даже, какой долиной можно подняться от реки Шах-дары к их подножью.

Дальше на юго-западе видны еще какие-то крупные вершины. Там, в хребте Зимбардор , находятся вершины: пик Маяковского и Амбарку, о которых тоже почти ничего неизвестно. За Шахдаринским хребтом, на горизонте, поднимаются острые белоснежные вершины Гиндукуша. За ними — Индия.

Прошел час. Пора возвращаться, тем более, что дышать трудно, все устали, а до места ночевки нужно обязательно добраться засветло.

После успешного восхождения кажется, что все уже позади. Напряжение, устремлявшее вперед к вершине, после победы уже отсутствует, и наступает естественная реакция. Это состояние необходимо перебороть, нужно напрячь всю волю и все внимание, чтобы благополучно спуститься с вершины. Спуск почти всегда опаснее подъема, и поэтому альпинисты поздравляют друг друга с победой, только спустившись с вершины вниз. Восхождение кончается только после спуска.

Полуторадневный спуск проходит вполне благополучно. Небольшое изменение маршрута позволило несколько сократить путь по гребню: вместо прежнего снежного желоба возвращались по другому, хотя это и было связано с некоторым риском. Новый путь был опасен в отношении камнепада. Усталые ноги плохо слушаются: то один, то другой из альпинистов скользит и падает. Щетина «кальгаспоров» делает падения безопасными: даже при желании здесь не так-то легко свалиться вниз.