Киркоров был в десяти метрах позади и видел всю картину падения. Он стоял, пораженный ужасом, и что-то кричал изо всех сил. Но из его широко раскрытого рта вырывались лишь тихие свистящие звуки — простуженное горло уже несколько дней как превратило его голос в тихий шепот. Но он не сознавал этого и продолжал кричать.

Белецкий шел следующим и видел лишь последний момент падения Аристова. Он подошел к Киркорову и положил ему руку на плечо; тот вздрогнул, перестал кричать и схватил Белецкого крепко за руку.

—         Что же вы застряли! — Гусак обернулся и смотрел недоуменно на товарищей. Он не мог понять происшедшего. Не воспринимая отсутствия Аристова, он говорил:

—         Ну, пошли же!..

...Попытка спуститься к краю обрыва в этом месте оказалась безуспешной. Лишь дальше, уже за вершиной гребень понижался к снежному плато, куда должно было упасть тело Аристова.

В 5 час. 30 мин. альпинисты были на вершине. Несколько дальше высшей точки, на скалах северо-западного выступа вершины, они установили бронзовый бюст товарища Сталина.

Пройдя вершину, восходители нашли место, с которого хорошо было видно снежное плато на склоне. Оно было метров на 800 ниже. Тело Аристова было ясно видно. Исключительная видимость, обычная для гор, позволяла хорошо рассмотреть его. Высота падения и неестественное положение конечностей и головы не оставляли сомнения в смерти Аристова.

Однако альпинисты все же решили спуститься к товарищу. Спуск был очень трудным и опасным. Слой снега на крутом склоне был покрыт тонкой ледяной коркой, на ней в свою очередь лежал еще слой снега, также покрытый твердой коркой. Ни ступеней рубить, ни пользоваться кошками было невозможно. Страховку обеспечить также было нельзя. В течение часа спуска прошли только 150 метров.

Но время двигалось к вечеру. Начинало темнеть. Усиливался ветер. Задержка до темноты здесь у вершины — верная гибель для всех остальных. И как ни тяжело это было, пришлось оставить попытку спуститься к телу.

...Только к 11 часам вечера вернулись к своим палаткам восходители. На всех тяжело отразилась гибель Олега Аристова, прекрасного, всеми любимого товарища и одного из сильнейших альпинистов страны.

На следующий день погода опять начала ухудшаться. Видимость минимальная. В таких условиях делать вторую попытку добраться к телу Аристова также было безнадежно.

Силы альпинистов ослаблены вчерашним напряжением, продукты на исходе. Возвращение, в случае необходимости пережидать непогоду еще раз, может кончиться общей катастрофой.

14 сентября начался спуск вниз. К ночи восходители были в лагере «6 200», где их встретили товарищи из резервной группы.

Как первое, так и второе восхождения на пик Сталина являются не только крупнейшими спортивными достижениями наших альпинистов, но и свидетельствами несокрушимой воли советских людей к победе.

Эти восхождения трудны не одной только высотой, но и технической сложностью пути, которая в этих условиях неизмеримо возрастает. Жертвы, связанные с обоими восхождениями, не обязательны. Обстоятельства гибели Николаева и Аристова показывают, что притупление бдительности и нарушение правил безопасности в таких сложных условиях неизбежно влекут за собой катастрофу.

В СССР нет более высоких вершин, чем пик Сталина. Но если бы они были, советские альпинисты, несомненно, и на них подняли бы красный флаг нашей Родины.