При прохождении в связке с перевалом Эхо войны оценивается по 6-бальной шкале с подкатегориями А и Б как 1А, другие прохождения оцениваются как 1Б. Расположен севернее вершины Хотю-тау в перемычке связывающей массив горы Эльбрус с Главным Кавказским хребтом. Это один из лёгких путей из Кабардино-Балкарии в Карачаево-Черкессию. Соединяет верховья рек Уллу-кам в Карачаево-Черкессии и Баксана в Кабардино-Балкарии. Легче проходится с промежуточной ночёвкой на озере Азау (3350 м) самом высокогорном озере России и Европы.
В годы Великой Отечественной войны на перевал Хотю-тау немцы поднялись со стороны Карачаево-Черкессии, и он стал опорным пунктом фашистских егерей дивизии «Эдельвейс». Немецкие сапёры проложили тропу, по которой на мулах забрасывали боеприпасы и продукты егерям, оборонявшим подступы к Эльбрусу.
Тропа шла от одного опорного центра к другому и опоясывала Эльбрус почти непрерывным кольцом. Разрыв был только на западе, где сложный рельеф позволял фашистам обходиться малыми силами.
Другой мир
Вышли в шесть утра, неплотно позавтракав. Нет аппетита. Впереди развилка ущелий Уллу-кам и Уллу-озень, сворачиваем в Уллу-кам и начинаем подъём по старой немецкой тропе. Склон то положе, то круче. Заканчивается зелёнка. Выходим на скалы, покрытые обширными снежниками. Одеваем снегоступы. Они дают возможность не проваливаться до пояса, а только до колен. Это страшно изматывает, темп постепенно замедляется. Скальные участки заканчиваются. Теперь только по снегу. Усиливается ветер. Он несёт снежную крупу, которая больно сечёт кожу лица. Температура падает до минусовой. Все утепляются.
Сильный ветер организовал перед гребнями снежные надувы. Крутизна склонов на них до 70 градусов. Горный гид Женя Крутень первым проходит такие участки, налаживает верёвочные перила, по которым поднимаются все остальные. Видимость в облачном «молоке» и снежных вихрях минимальная. Наконец, последний крутяк пройден. Выполаживание и спуск. Мы на территории родной республики. Вторая половина дня идёт на убыль. А нам ещё идти и идти до места ночёвки. По плану ночуем на озере Азау. Это самое высокогорное озеро России и Европы и расположено оно на высоте 3350 м. Вокруг не на чем остановить глаз. Белизна утомляет и надламывает психику. Но все держатся хорошо.
Ни за что не поверишь, что перед нами озеро Азау. Эта неглубокая котловина заметена снегом, внизу где-то далеко под снегом лёд и вода. Готовимся к ночлегу. Ребята расчищают место для палатки и ставят её, Женя вытаптывает на снегу площадку, на которую ставит тент от палатки. Под тентом он и будет спать отделённый от бушующей стихии ненадёжными стенами. Верный своей привычке спать вне палатки, я выбираю место меж двух бугров, стелю коврик, на него кладу спальник и укрываюсь тонкой тканью. В спальнике у меня фотоаппарат и видеокамера. Мурат Курданов ворчит, что к утру вытащат из под снега мой хладный труп. Но у меня своя система выживания. И, кроме того, я хочу показать молодым ребятам, что в горах не так уж страшно, если знать, как выжить.
Непогода не прекращается. Ветер с огромной силой несёт снежную крупу, которая проникает в мельчайшие щели одежды, палатки, тента. С меня ветер постоянно срывает полотнище. Приходится приспосабливаться и держать его руками. Ветер не унимается. Подо мной между спальником и ковриком начинает скапливаться снег, который постепенно тает. Спальник начинает промокать. В середине ночи ветер успокаивается. Я выглядываю из спальника. На меня сыпет снег, скопившийся на полотнище. Мурат прав, меня замело. Но я жив и прекрасно себя чувствую. Вверху ясное небо, усыпанное такими близкими звёздами.
Я действительно слышал музыку, которую рисовал звёздный свет и нашёптывал ледяной ветер и, самое главное, эта музыка исходила из моего сердца. Я смотрел на звёзды и ощущал что-то родственное между нами, чувствовал какое-то сиюминутное озарение, которое ускользало и которое мне хотелось удержать как можно дольше и как можно крепче.
Когда звёздная музыка кончилась, наступило утро. Я вылез из под засыпанного снегом спальника и увидел, что бродяга ветер занёс все следы пребывания человека на высочайшей белой от снега планете. Вылезаю, стряхивая снег с полотнища. Меня действительно замело снегом толщиной сантиметров в 30. Если бы кто-нибудь проходил мимо, то вряд ли обратил внимание на небольшое возвышение среди других подобных.
Много всего было, может, по воле Всевышнего, будет ещё. И всегда утреннее пробуждение среди высокогорных ландшафтов даёт огромный заряд энергии. Я улыбнулся и полез за аппаратурой снимать пока нетронутые лунные пейзажи.
Ребята ещё спят. Я успеваю сделать несколько снимков снежной безбрежности. Снимки получились редкостной выразительности. Вообще совет фотографам: снимайте чаще утром и вечером, не бойтесь снимать против солнца.
Просыпается Женя. Видно, как шевелится тент. Вылезает с фотоаппаратом и видеокамерой. Сначала снимки на память, затем всё остальное.
Начинается шевеление в палатке. По одному ребята выползают на свет божий.
Воды нигде нет. Асланбек набирает в чайник снег. В рифму получилось. Разжигаем примус и через полчаса сухость во рту уменьшается, ставим чайник со снегом снова и снова пьём эту удивительно вкусную снеговую воду.
Чувствую, опаздываем вниз на встречу со всеми, кто ждёт нас на поляне Азау, в Нальчике. Но ребят не тороплю. Нужно напиться. Собираемся и идём вниз. Ещё два часа по снежной целине, полчаса по скалам морены и мы на «Старом кругозоре».
Как гласит пословица: «Кто не играет, тот не выигрывает». И терпкий вкус опасности здесь входит в правила игры. Каждый день, проведённый в многодневном путешествии на склонах высочайшей вершины Европы среди белого безмолвия полон риска. Мы с Женей сознательно не заостряли вопросы безопасности, не информировали ребят о ежеминутном риске. Мы просто делали всё, чтобы у них даже подозрений не было о ледниковых трещинных, о крутых склонах, о возможности заблудиться в ненастную погоду на бескрайних белых безориентирных склонах. Движение в «молоке» - один из признаков высшего пилотажа инструкторов. Наша тактика оказалась правильной. Ребята доверяли нам, и мы оправдали эти надежды.
