Представляем маршруты по Приэльбрусью, восхождение на Эльбрус, теоретическую информацию
ПРИЭЛЬБРУСЬЕ   ЖДЁТ   ВАС!      НЕ   УПУСКАЙТЕ   СВОЙ   ШАНС!
  • ОРОГРАФИЧЕСКАЯ СХЕМА БОЛЬШОГО КАВКАЗА Стр. 1
  • Гигиена массового спорта. Глава II. Рациональный суточный режим
  • Этажи леса
  • МИНЕРАЛЬНЫЕ ВОДЫ КУРОРТА НАЛЬЧИК
  • Карта маршрута "Путешествие вокруг Эльбруса". Масштаб 1:100 000
  • Ложь и вероломство — традиционное оружие дипломатии германского империализма
  • Неплохая карта Эльбруса и части Приэльбрусья. Масштаб 1:100 000
  • Горная болезнь. История изучения
  • Краски из растений
  • ПОДВИЖНЫЕ ИГРЫ. ЛЕТНИЕ ИГРЫ. Стр 26
  • «    Март 2024    »
    ПнВтСрЧтПтСбВс
     123
    45678910
    11121314151617
    18192021222324
    25262728293031

    Пик Гермогенова Горы и природа

    Пик Гермогенова (3990 м) расположен в северном отроге массива Уллукары между вершинами Уллукара на юге и Чегеткара на севере. На востоке под пиком лежит ледник Башкара, под западными склонами – ледник Кашхаташ.
    Год 1979
    Лет тридцать тому назад меня поразил мужчина понуро стоящий около одной из могил на альпинистском кладбище на «Старом кругозоре». Скорбно опущенные плечи, какая-то безысходная печаль вызывали искреннее сочувствие. Так стоят люди, понёсшие невосполнимую утрату,  или придавленные грузом тяжёлых воспоминаний. Я не поленился подойти к нему. Он так задумался, что заметил меня, только когда я встал рядом. Это оказался Андрей Александрович Малеинов, средний из троих знаменитых братьев-альпинистов, художник, мастер спорта СССР по альпинизму, автор нескольких книжек с собственными рисунками, один из корифеев и основоположников отечественного альпинизма, участник боёв на самом высокогорном фронте Второй Мировой войны. Он стоял перед надгробной плитой со стихами, посвящёнными Алексею Гермогенову. Мы поздоровались и разговорились.
    Андрей Александрович знал Алёшу (он так называл Гермогенова) и был участником той трагедии на Эльбрусе, когда тот погиб. Вот об этом он и рассказал мне. К сожалению, тогда я ничего не записал по свежим следам. Рассказываю по памяти и пользуясь дневником начальника высокогорной гидрометеостанции на «Старом кругозоре» Виктора Корзуна.
    Прочитав мой рассказ, вы поймёте, какой ценой приобретался опыт в альпинизме. Теперь никто не пойдёт на Эльбрус ни зимой, ни летом, не взяв с собой, к примеру, «кошки».
    Год 1932
    В конце 1932 года на склонах Эльбруса в районе нынешнего «Старого кругозора» начала работать высокогорная гидрометеорологическая станция. Место для станции было выбрано очень удачно: рядом и чуть ниже гостиница «Интурист», даже в снежные года вокруг станции ветер сдувал снег, и солнце большую часть дня светило в окна. Высота здесь была около 3000 метров и отсюда открывалась великолепная панорама Баксанского и прилегающих ущелий. Директором Кавказского горного бюро погоды, расположенного в Пятигорске, был Константин Туроверов, начальником станции был назначен Виктор Корзун, его помощником и наблюдателем – Слава Никитин. Радистом они подобрали себе Сергея Лысенко.
    Год 1933
    23 марта 1933 года к ним на станцию поднялся коренастый молодой альпинист с голубыми ясными глазами. Это был Алёша Гермогенов, председатель московской горной секции и начальник экспедиции, члены которой собирались подняться на Эльбрус. Вместе с ним поднялись известные альпинисты того времени Евгений Абалаков и Гущин.
    «Отель Эльбрус» - прочитали они вывеску над дверью, в шутку нарисованную Никитиным и дружно рассмеялись.
    Один за другим поднимались альпинисты-лыжники в зелёных альпийских костюмах. Среди них оказалась одна женщина – московская альпинистка Волгина. Гостеприимные хозяева станции, соскучившиеся по живому человеческому общению, пригласили поднявшихся познакомиться со станцией. У Корзуна кроме того была меркантильная цель: вместе с членами экспедиции совершить восхождение на Эльбрус.
    Андрей Малеинов снял рюкзак и, увидев балалайку, завладел ею. Заразительно смеясь, он начал тренькать единственную знакомую ему мелодию и запел: «Ах, вы сени, мои сени, сени новые мои, сени новые кленовые решётчатые». На него шикали, кричали, а он не в такт ударяя по струнам, опять заводил: «Ах, вы сени, мои сени…»
    Экспедиция совершала лыжный кольцевой поход через перевалы Главного Кавказского хребта Бечо и Донгуз-орун. Они посетили Сванетию и в конце маршрута должны были подняться на Эльбрус. Они принесли с собой новости 10-дневной давности, но и они были для зимовщиков откровением. На следующий день альпинисты должны были идти дальше. 
    Корзун посоветовал Гермогенову:
    - Устройте на Кругозоре днёвку, отдохните, а на следующий день пойдёте.
    Алексей категорически отказался, объяснив свою неуступчивость неизбежным в таком случае опозданием в Москву. 
    - Выступаем завтра.
    23 марта в 7.00. при хорошей погоде на штурм вершины выступило 10 человек. Барометр стоял высоко.
    На леднике одели лыжи, предварительно смазав их резиновой мазью от обратного скольжения при подъёме. По твёрдому снежному насту до «Приюта 11» дошли незаметно. Все были тренированные спортсмены с хорошей акклиматизацией, поэтому высота ни на ком не сказалась.
    На «Приюте 11» расположились с максимально возможным комфортом. Дежурные занялись приготовлением обеда. Для этого нужно было натаскать достаточное количество снега и из него натопить воды. И, как всегда, сначала чай. И покрепче, чтобы горчило.  Фотографы защёлкали затворами фотоаппаратов.
    - Удержится ли погода? С тревогой поглядывая на небо, спрашивали Корзуна участники экспедиции. Он успокаивал их, но предупреждал: «Вот те слои перистых облаков мне определённо не нравятся» - и он показывал в сторону высокогорного Карачая, где на небе постепенно разрастались белёсые перья.  
    Корзуна удивило, что Гермогенов так много смотрит на тёмные пятна льда на пути восхождения.    Это был зеркальный зимний лёд отменной твёрдости, по которому без «кошек» подниматься совершенно немыслимо.
    - В «кошках» мы пройдём эти места без труда, - заметил Корзун.
    - А разве у тебя есть «кошки»? – удивился тот.
    - А разве у группы нет? – в свою очередь удивился Корзун.
    - Нет. Мы ведь шли на Эльбрус в весенние месяцы, думали подняться на лыжах, а не на «кошках». Кошки остались внизу.
    - Как внизу?
    - Да так, в Тегенекли.
    Опросили участников, кто взял «кошки». На десять человек оказалось три пары: у Корзуна, у Гермогенова и ещё у одного участника. Кстати вспомнили, что на всю группу, только один ледоруб. Верёвок хватало на всех, и восхождение решили продолжить.
    24 марта. Выступили в 3 часа ночи тремя связками. В первой связке передний Гермогенов шёл в «кошках», затем Волгина и Донской, во второй Корзун с «кошками» и двумя альпинистами, и в третьей Евгений Абалаков в «кошках» и остальные трое.
    Наткнувшись на лёд, Гермогенов стал рубить ступени. На идущих внизу, подпрыгивая и звеня, непрерывным потоком  летели осколки льда. Ступени он рубил через несколько шагов. Головной каждой верёвки укреплялся и подтягивал остальных. Часто падали, но всегда задерживались лыжными палками.
    Время от времени под ногами слышался сухой треск разрывающегося льда, хруст льдинок под «кошками» и удары ледоруба.
    Рассветало. Из-за гряды облаков выплыло расплюснутое холодное солнце. Под ледяным дождём осколков к 9 утра дошли до «Скал Пастухова» - 4700 м.
    Лавров и Донской почувствовали себя плохо. Сказали, что дальше идти не могут и возвращаются на «Приют 11». Гермогенов жалуется на головную боль.
    Влияние высоты Корзун не чувствовал, но очень сильно промёрз. С приюта вышел в ботинках, и ноги моментально подмёрзли, а по дороге переобулся в валенки, но пальцы ног уже не согрелись.
    На «Скалах Пастухова» Корзун замёрз ещё сильней. Выше склон был пологий и снежный. Корзун окончательно продрог и, не ожидая других, пошёл к седловине, чтобы в ходьбе согреться. На пути лежали два штабеля досок, завезённых прошлым летом для постройки на седловине Эльбруса нового приюта. Корзун лёг на доски и уснул. Разбудили пришедшие участники. Связка Гермогенова двигалась очень медленно и далеко внизу. Группа часто садилась на снег и отдыхала.
    Сильно промёрзнув, Корзун опять быстро пошёл вверх. Желая согреться, он просто побежал к скалам седловины. Высота 5200. Ветер усилился, по холодеющим склонам бежали волны позёмки. Он замерз окончательно.
    Зашло солнце. Снега Эльбруса оделись синим саваном ночных теней. Корзун вынул термометр и испугался. - 34°С, а ещё только вечер. Заночевали на седловине. Глубокой ночью пришла связка Гермогенова.
    Корзун просыпается от холода. Тишина. Тяжело бьётся усталое сердце. Высовывается из палатки: сильный ветер несёт снег. Его охватывает апатия, и он забывается в тяжёлой полудрёме. Будит собственная дрожь. Хочет шевельнуть ногами и выпрямиться, но к своему ужасу, ног не почувствовал.
    Платку треплет жёсткий ветер. Шуршит переметаемый по леднику снег. Глухо ревёт буря. Нужно снять наблюдения, но онемевшие пальцы не могут вынуть термометр из чехла. Наконец, огромным усилием воли он заставляет руки проделать эту операцию и высовывает термометр из палатки. Долго держит, затем быстро зажигает фонарик и смотрит. На шкале столбика нет, вся ртуть ушла в резервуар и там замёрзла. Температура ниже 40ºС.
    Все мучительно ожидают рассвета. Застонав, Корзун хочет шевельнуть ногами, но у него ничего не получается. Он разувается и пытается восстановить чувствительность. До изнеможения растирает ноги снегом, но подмораживает руки.
    Кто-то, набравшись мужества, вылезает из палатки. Светает. Вылезает и Корзун. Отмороженные ноги не держат. С трудом делает несколько шагов.  Сливаясь в полосы, сплошной пеленой несётся снежная масса.
    Вдруг он слышит резкий крик: «Умирает Алёша! Сюда!»
    В голосе слышится отчаяние и мука. У Корзуна в груди что-то стрельнуло, рванулось. Он хочет побежать на крик – ноги не слушаются, и он падает в снег. Ползет. Сбрасывает с лица лёгкие, как пух, снежинки и подбирается к группе людей.
    Безвольное тело на чьих-то руках свесилось над снегом. Видны побелевшие кисти рук и свесившаяся голова. Словно насмехаясь, озверевший ветер бросает ему в лицо горсть снега, но… Алёша даже не вздрагивает и не морщится. Лицо не меняет выражения. Он мёртв.
    Вокруг плачет и свистит ветер. Волной набегает снежный порыв, а друзья Алёши стоят, застыв у тела погибшего товарища. Осевший на лице Алёши снег не тает.
    - Что же делать? – слышится возглас.
    Кто-то отвечает: «Завязать в спальный мешок… в палатку и быстрее вниз».
    Все оживают. Быстро скатывают палатки, связываются. Волоча траурный свёрток, начинают спуск. Сначала нужно выйти с седловины на косой траверс, а это или по горизонтали или немного вверх, а затем вниз. Идут медленно. Корзун чувствует, как обморожение поднимается всё выше по ногам. Если так медленно будут двигаться дальше, он не сможет идти и упадёт. На очередной остановке он обращается к товарищам:
    - Ребята, можно я пойду быстрее? Я отморозил ноги и рискую остаться без них. Я отмораживаю их всё выше и скоро, наверное, упаду. Мне нужен быстрый спуск. Я приготовлю всё внизу и пришлю помощь.
    - Это хорошо, но куда же ты пойдёшь один? – изумлённо спрашивает Гущин. – Посмотри…
    Да, в нескольких шагах ничего кроме снежной пустоты не видно.
    - Я дорогу найду…
    - Иди, - говорит Гущин, - но я бы никуда не пошёл. Вместе спокойней.
    - Я боюсь, что сейчас упаду и не встану. Вторые сутки без еды и питья.
    Куда же идти? Без ориентиров можно залететь в трещину. Закрыв глаза, представляет себе карту Эльбруса. Вправо – Западная вершина, влево – Восточная, прямо – сбросы в котловину с трещинами в несколько десятков метров. Ага, левее…
    Корзун с трудом тяжело трогается, с трудом переставляя бесчувственные ноги, и утопает в снежной белизне. Идёт, как маньяк, как лунатик. Ветер шатает, но упасть – значит замёрзнуть. Влево мелькнули тёмные пятна – скалы!
    - Нужно идти на них! – думает Корзун, а идёт прямо. Напрягся и изменил направление. Шагает широко, ноги оживают. Старается на ходу шевелить пальцами ног, бесполезно ступни отморожены.
    Вышел на крутой склон. Делает очередной шаг… Короткий рывок – и тело повисло в пустоте на лыжной палке, которая легла поперёк трещины. На пределе человеческих сил вылезает. Он ещё забирает влево и неожиданно выходит к «Скалам Пастухова». Отсюда он уже знает, как добраться до цели.
    За три часа до темноты Корзун услышал из сплошной облачности крики и, направив туда неверные шаги, подошёл к «Приюту 11». К нему подбежали Лавров и Донской. 
    - Что, все идут?
    Корзун молчит, собираясь с силами, и огорошивает их сообщением:
    - Алёша Гермогенов умер… Остальные спускаются с телом Алёши ниже седловины. Я отморозил ноги и иду за помощью. Приготовьте всё возможное, будут ещё обмороженные. Корзуна напоили, накормили, пробовали оттирать ноги, но безрезультатно.
    По-прежнему бушует непогода. Корзун с трудом надевает ботинки, лыжи и едет вниз. Это требует от него неимоверных усилий. Много раз падает, встаёт и едет дальше. За ним по пятам гонится ночь. Идёт по какой-то морене, снова едет по леднику. Наконец, перестаёт различать носки лыж, а вокруг неизвестно откуда взявшиеся трещины. Единственный выход остановиться и переждать ночь.
    Мокрый от тающего на нём снега и пота Корзун залезает в спальный мешок и укладывается на лыжи. За ночь ещё сильней подморозил ноги, практически не спал, только иногда впадал в забытьё. Утром нашёл правильный путь и спустился на «Старый кругозор».
    Слава вышел его встречать, но огорошенный траурным известием посерьёзнел.
    - А остальные?
    - Спускаются. Беги вниз за помощью. Я ноги поморозил.
    Слава срывается с места и, прихватив лыжную палку, глиссирует вниз на поляну Азау. Корзун составляет радиограмму и отправляет призыв о помощи. Не переставая, в эфир летит SOS.
    Вечером пришли два балкарца и Слава Никитин и разбудили Корзуна. Один из балкарцев Тебуев Али попробовал лечить почерневшие и опухшие ноги  старым балкарским средством: тёртой картошкой.
    27 марта маленький спасательный отряд двинулся наверх. На зимовке остался один Корзун. Через три часа они же спустились к зимовке: двое вели под руки Али, он стонал и еле передвигал ноги. Слава рассказал: «Когда мы вышли на ледник, я предложил всем связаться, но они, не доверяя верёвке, отказались. Я шёл впереди. Ледник ровный, но одно место мне показалось подозрительным. Я сделал большой шаг. Сзади что-то зашуршало. Я оглянулся: Али словно испарился. Сзади чернела дырка. Он исчез без звука. Из глубины трещины послышался стон. Спустили в трещину верёвку. Тридцать метров летел бедный Али и удачно заклинился. Выдернули его».
    В два часа на зимовку пришла вся группа. Тело Алёши положили в среднюю комнату. Участники ходили хмурые, убитые горем. Обморозили ноги и руки, а Кузнецов так сильно обморозил ноги, что ему впоследствии в Москве ампутировали чуть не все пальцы.
    28 марта сколотили гроб и положили туда закутанное тело Алёши. Потом отнесли его на верхнюю площадку Кругозора и поставили у могилок. Все спустились в долину. Слава проводил альпинистов до Терскола. Там уже ждал автомобиль. Радиограмма Корзуна о помощи была принята радиостанцией в Баку и передана по назначению в Нальчик.
    Причина смерти, надо думать,  - нарушение деятельности сердца. Алёша не успел отдохнуть от летних альпинистских мероприятий, а в зимнюю экспедицию поехал, едва перенеся стрептококковую ангину. На маршруте, не уступая никому, везде сам прокладывал лыжню. Переутомление, невылеченная болезнь, на большой высоте осложнение. Из рядов советских альпинистов выбыл один из лучших, человек редких душевных качеств.
    Прошло 75 лет. Что мы имеем на 2008 год?
    Надгробие покосилось. Холмик опал.
     На этом же кладбище, где лежит Алёша, похоронены балкарские проводники, погибшие на Эльбрусе и кто-то ещё. Никому нет дела до трагедий, разыгрывавшихся в начале советской альпинистской эры. Каждый год в начале лета я поднимаюсь сюда. Делаю уборку. Очищаю землю вокруг могил, выбрасываю мусор. Но капительных работ я сделать не могу.
    Строительная техника треста Промстрой, занятая на строительстве канатной дороги, наступает на последний приют погибших альпинистов. Рядом с могилами альпинистов строители поставили туалет и выкопали яму для мусора.
    Я несколько раз напоминал Генеральному директору Промстроя Поповичу о его обещании лично позаботиться об альпинистском кладбище на «Старом кругозоре» и пригласить архитекторов и дизайнеров, чтобы окультурить его. Он при мне звонил главному инженеру Промстроя на эту тему.
    В 1934 году красивую пирамидальную вершину в ущелье Адыл-суу друзья Алёши назвали Пик Гермогенова. Я надеюсь, что уж вершину высотой около 4 000 м строители Промстроя не снесут, не закопают и не потеряют.
    В рассказе использовал текст из дневника Виктора Корзуна
    Эдуард Ионих, гид, инструктор Международного класса по горному туризму
    Кабардино-Балкария, Приэльбрусье, 25 июля 2009 года
    Осень 26 октября 2009
    Генеральному директору треста IBC Промстрой Поповичу В.И.
    Главному инженеру треста IBC Промстрой Андрееву А.С.
    Уважаемый Виктор Иванович!
    Уважаемый Александр Сергеевич!
    От имени альпинистов и туристов России благодарим вас за проведённые работы на заброшенном альпинистском кладбище на «Старом кругозоре». Благодарные потомки не забудут вашего вклада в сохранение памяти о славных страницах горовосхождений советских альпинистов.
    Сделан первый шаг. Предстоит ещё много работы по окультуриванию альпинистского кладбища. Мы надеемся, что ваш энтузиазм сохранится и в 2010 году альпинистское кладбище можно будет официально открыть для посещения, как интересный экскурсионный объект Приэльбрусья.
    С уважением
    Эдуард Ионих - гид, инструктор Международного класса по горному туризму, академик Международной академии детско-юношеского туризма и краеведения, член Союза журналистов России.
    Борис Тилов - мастер спорта СССР, спасатель Международного класса, заслуженный спасатель России, начальник Эльбрусской ПСС МЧС России.
    Юлий Беркович - мастер спорта СССР, доктор технических наук, заведующий лабораторией института медико-биологических проблем РАН.
    Сергей Панов - мастер спорта СССР по туризму, Президент туристско-спортивного союза России.
    Исхак Тилов - мастер спорта СССР, неоднократный чемпион и призёр Советского Союза.
    Ринад Минвалеев - кандидат биологических наук, доцент С-Петербургского университета.
    Леонид Директор - мастер спорта СССР по горному туризму, доктор биологических наук.
    Махмуд Энеев - начальник Эльбрусской противолавинной службы Росгидромета
    Салих Моллаев - Генеральный директор ОАО «Каббалкальпинист»
    Ибрагим Атакуев, Абдуллах Гулиев, Хызыр Ойтов - спасатели Международного класса Эльбрусской ПСС
    Анатолий Борщевский, Алексей Борщевский, Хамид Беккаев -  сотрудники Эльбрусской поисково-спасательной службы.
    Магомед Темукуев – директор альпинистской учебно-спортивной базы «Шхельды».

     
    Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.

    Другие новости по теме:

  • Призраки в горах
  • Существует ли экстремальный туризм?
  • Поиск длиной 11 лет
  • Перевал Хотю-тау – 3546 м, фрагмент одного маршрута
  • Ущелье Адыл-су (Адылсу)
  • Кто главный эколог Приэльбрусья
  • Существует ли экстремальный туризм?
  • Ещё раз о лыжах
  • Военный музей под открытым небом
  • Война в горах


  • Сайт посвящен Приэльбрусью
    Copyright © 2005-2019