Литература, прямо относящаяся к теме настоящей работы, немногочисленна. Напротив, круг исследований, ко­торые имеют к ней то или иное отношение, чрезвычайно широк. К тому же специальные работы по Северному Кавказу и по международным отношениям на Востоке в XVI— XVII вв. часто связаны с опубликованием тех или иныхисточников, носят источниковедческий характер и уже упомянуты в обзоре источников. Это отражается на характере предлагаемого читателю очерка — в ряде случаев я ограничиваюсь общими указаниями, не ставя задачи полного и детального разбора.

В дальнейшем рассматривается отдельно литература по первой части исследования, т. е. по социально-экономическим отношениям у народов Северного Кавказа и по второй части — о связях их с Россией.

Обзор дореволюционной литературы по общественному строю кавказских народов дан с большой полнотой в «Материалах по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке» М. О. Косвена. Имеющие прямой целью библиографические указания, «Материалы» в то же время содержат ценные историографические замечания и разделы.

М. О. Косвен издал и специальные историографические статьи, вошедшие впоследствии в книгу «Этнография и история Кавказа» (М., 1961): «Проблема общественного строя горских народов Кавказа в ранней русской этнографии», «М. М. Ковалевский как этнограф-кавказовед», очерки об Измаиле Атажукине и Хан-Гирееи др. Указанная и получившая оценку в трудах М. О. Косвена литература в значительной степени носит характер источников для изучения социально-экономических отношений у народов Кавказа в XVIII—XIX вв. — это главным образом описания быта и общественного строя кавказских народов, сделанные на месте авторами того времени, часто не профессиональными учеными.

Отсылая к работам М. О. Косвена, отмечу ряд его историографических наблюдений.

М. О. Косвен подчеркивает, что очень рано, еще в XVIII и особенно в первой половине XIX в., авторы, писавшие о Северном Кавказе, заметили различия в уровне развития отдельных народов, определив общественное устройство у одних как аристократическое, или феодальное, у других — как демократическое. Броневский в 1820-е годы сравнивал феодальную иерархию у кабардинцев с внутренним управлением России во времена удельных князей, а неизвестныйавтор записки 1830 г. о закубанских народах, т.е. о западных адыге,— с феодальным устройством в средние века в Западной Европе.

Крупнейшим достижением русской науки 1840 —1860-х годов М. О. Косвен считает наблюдения над родовым стро­ем у ряда народов Кавказа, преимущественно Северного Кавказа; еще до трудов Моргана русские авторы выдви­нули родовую теорию, по которой род признавался универсально-исторической начальной общественной формой.

Труды М. М. Ковалевского в 80—90-е годы опирались на эти наблюдения, расширили и обобщили их. М. М. Ковалевский специально занялся анализом обычного права горских народов. Много внимания уделил он семейной общине. Как известно, труды М. М. Ковалевского были замечены и использованы Ф. Энгельсом.

Подчеркивая достижения русской дореволюционной науки в изучений общественного строя народов Кавказа, М. О. Косвен указывает на их ограниченность. Так, М. М. Ковалевский изучал общественный строй в отрыве от материально-хозяйственной базы, рассматривая родовой строй статически, не указывая на явления глубокого распада; в характеристике феодальных отношений у народов Северного Кавказа М. М. Ковалевский, придавал большое значение внешним влиянием и широко распространенным генеалогическим преданием, созданным в феодальной среде.

Надо отметить, что на некоторых работах XIX в. периода «освобождения зависимых сословий» сказывались определенные тенденции русского правительства — отрицать земельные права привилегированных сословий, что было связано с затруднениями в наделении их землей.В. Н. Кудашев, автор, вышедший из кабардинской дворянской среды, напротив, доказывал историческими ссылками право кабардинских дворян на земельную собственность.

В общем, советские историки и этнографы получили от дореволюционной историографии весьма значительный круг наблюдений и исследований. Их задачей явилось изу­чение накопленных дореволюционной литературой фактов на основе марксистско-ленинской методологии.

1920—1930-е годы в изучении народов Северного Кавказа отмечены вниманием к их социальному строю в прошлом, к уяснению классового его характера, к фактам классовой борьбы. Вопросы эти имели непосредственную связь с советским строительством на многонациональном Северном Кавказе. Появляются отдельные статьи, иногда заметки, печатавшиеся на местах не только в специальных научных органах, но и в газетах, нередко носившие поле­мический характер. Так, статья А. Н. Дьячкова-Тарасова «Бзиоко-Зауо» о крестьянском восстании на Северо-Западном Кавказе в XVIII в. была напечатана в местном журнале «Революция и горец», статьи Г. А. Кокиева печатались там же и в газете «Социалистическая Кабардино-Балкария». Работа Б. В. Скитского о движении имама Манрура конца XVIII в. в Чечне рассматривала его как движение крестьянское, направленное против колониальной политики царизма.

Ряд статей был посвящен феодальным отношениям на Северном Кавказе, характеристике классовой структуры того или иного народа в прошлом, Б. В. Скитский изучал феодализм в Северной Осетин, привлекая неизданные архивные документы XIX в. Тем же путем шла Е. Н. Студенецкая, вскрывая классовый характер общественного строя Карачая.

Г. А. Кокиев в изучении феодальных отношений в Кабарде и отчасти в Осетии опирался преимущественно на документы XVIII в. Оживленно обсуждались вопросы социально-экономических отношений у чеченцев и ингушей, процессы разложения рода. С. В. Юшков, привлекая широкий круг источников от времен арабского завоевания по первую половину XIX в. включительно, высказал ряд ценных соображений об особенностях феодализма в Дагестане, указал на пестроту социально-экономических укладов, на оригинальную форму феодальной ренты с пастбищ, на незавершенность процесса феодализации, на «сильные остатки доклассовой общественной формации». Призывая к глубокому изучению конкретной истории народов Дагестана, автор рассматривал свои выводы как предварительные. Работа А. Тамая о феодализме Дагестана была построена и на документах XVI в., в ней впервые использовались напечатанные С. А. Белокуровым еще в 1880-е годы документы Посольского приказа для изучения социальных отношений в Дагестане.